Матушка Эмилия Пух из Люксембургского прихода отошла ко Господу. | Matushka Emilia Poukh de la paroisse luxembourgeoise s’est reposée dans le Seigneur. | Matushka Emilia Poukh of the Luxembourg Parish Has Reposed in the Lord.

Русский:

Эмма Жанин Морисетт Маргерит Жеролим (22.07.1933 – 09.01.2023) родилась в люксембургской семье служащего связи Жана Жеролима и Сузанны Шаак. Будучи четвертым и последним ребенком, она выросла со старшей сестрой Хеленой и братом Жаном, которые ей скорее годились в няньки, чем в товарищи по играм.

Начало школьной поры в 1940 г. совпало с трагическим событием – немецкой оккупацией Люксембурга, которая продлилась до 1944 года. За это время успело произойти еще одно печальное событие в семье Жеролимов – старшего брата забрали на фронт в рядах немецкой армии, как и 11 тысяч других люксембургских парней, насильно призванных в Вермахт. На Восточном фронте он попал в плен и почти два года провел в советском плену в Тамбове, в лагере 188 на ст. Рада. Его возвращение было случайно запечатлено фотографом в ноябре 1945 г., и этот снимок Эмилия увидела впервые 80 лет спустя.

В послевоенном Люксембурге Эмилия перешла в женскую гимназию Фильджен, где после немецкого, на котором она училась всю оккупацию, ей пришлось учить французский, на котором теперь шло преподавание. Впоследствии она еще выучит английский, который поможет ей устроиться в Америке, и русский, благодаря которому она станет верной спутницей иерея о. Сергия.

Когда они познакомились в 1953 г., он был просто Сержем, таким же служащим в банке, как и она. Эмилия после школы закончила курсы стенотиписток, а Серж, хотя и мечтал стать архитектором, все же отучился на банковского клерка. О карьере священника он и не помышлял, хотя с детства помогал в алтаре о. Евгению (Трещину, 1879-1966) и пел со своим отцом и братом с сестрой в церковном хоре. После знакомства с будущими родственниками, семьей бывшего белого офицера, переехавшей вместе с 300 другими русскими эмигрантами в Люксембург из Болгарии в 1926-1929 гг., Эмилии пришлось задуматься о переходе в православие и изучении русского. В 1955 г., в день своей свадьбы, она была наречена Эмилией и венчана по православному обычаю.

Большое влияние на ее дальнейшую судьбу оказал переезд свят. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского (Максимовича, 1896-1966) из Китая в Бельгию, положившего во чтецы о. Сергия в 1957 г. С его приездом в Европу о. Сергий все больше воцерковляется, обретает уверенность в служении Богу именно как священник. В 1959 г. молодая пара переезжает в Америку, куда уже перебрались другие члены его семьи и русской колонии Люксембурга. Он устраивается в банк, а Эмилия в исландскую авиакомпанию. Ближайшая к ним церковь – синодальная в Нью-Йорке, недалеко от которой о. Сергий посещает Свято-Троицкою духовную семинарию в Джорданвилле. Вскоре, в 1962 г., в Америку переезжает и Святитель Иоанн. Эмилия учит русский язык, традиции, обряды, и, невзирая на жизнь вдали России и своей родины, создает православную семью, пусть и состоящую только из нее и ее Сержа.

После кончины о. Евгения в 1966 г. ежегодные приезды в Люксембург стали менее радостными. Некогда дружно жившая русская колония, центром которой была церковь, утратила не только священника, но и привычный календарь. Теперь священник приезжал раз в месяц из Франции или Бельгии, ежевоскресные службы с посиделками пропали, и разъехавшееся молодое поколение оставило стариков с чувством утраты.

Подспудно зревшее решение вернуться в Люксембург обрело четкие формы к 1974 г., когда о. Сергий заболел и дал обет за свое исцеление построить в Люксембурге настоящий православный храм. В этот год он при поддержки своей матушки решился на продажу дома, а на вырученные деньги решил начать строительство. К 1979 г. Эмилия и Серж вместе с общиной праздновали закладку камня, а в 1982 г. его торжественное открытие архиепископом Антонием Женевским и Западно-Европейским (Бартошевичем, 1910-1993).

Матушка Эмилия обретает большого друга и помощника в лице регента Натальи Свентицкой (род. 1946), которая также переезжает из США в Люксембург по работе. По воле Бога она тоже тесно связана с Джорданвиллем и всячески содействует постройке храма: дает благотворительные концерты с хором, находит иконописца архим. Киприана (Пыжова, 1904-2001) и учит матушку Эмилию хоровому пению, регентскому искусству и церковнославянскому языку.

Последние годы перед началом Перестройки и дальнейшем распадом СССР пройдут тихо, больше за похоронами, чем за крестинами. Однако первая постсоветская волна принесла не только много молодых людей, но и людей со всех новых постсоветских республик, прежде всего из Украины. Там был рожден и отец о. Сергия, и дед нынешнего иерея о. Георгия Машталера, прихожане белой волны в Люксембурге родились в Полтаве, Харькове, Одессе… У матушки Эмилии появились крестники со всех уголков мира, в хоре добавились другие певческие традиции, на посиделки после воскресной службы стали приносить незнакомые блюда. Добавились у матушки и приемные дети, хоть и взрослые.

Уход о. Сергия от служения по болезни в 2012 г. заставил ее оставить и регентский пост, на который встала Галина Третьяк, а затем Елена Витель. До его кончины на Крещение в 2016 г. матушка неотступно ухаживала за ним, позабыв о себе. К сожалению, за это время не дремали серьезные болезни, на борьбу с которыми она нашла в себе силы лишь после смерти верного супруга. За семь лет ей удалось перенести и операции, и терапии, и множественные пребывания в больницах, но каждое воскресение, когда была возможность, она была в церкви. Если не могла стоять, сидела. Если не могла идти, ее привозили в кресле. Но всегда в хоре, и всегда с рукописными нотами о. Сергия, где церковнославянские тексты были бережно записаны им для нее латиницей. Из веселой матушки она тихо превращалась в любимую бабушку, которую сегодня в 89 лет провожает благодарная община, скорбя светлой печалью, молясь о ней и ожидая ее заступничества.

Наша староста уходит, оставляя пример подвижничества, выдержанности и веры. Она была католической люксембурженкой по рождению, но истинно православной по духу. Ее умение принять другую веру, культуру и язык будет вести нас в мире, где русские люди все больше «в рассеянии сущи», но верны Христовым заповедям. Со святыми упокой нашу матушку Эмлию и о. Сергия. Вечная память.

—Инна Гэншоу

Français:

Emma Jeanine Morisette Marguerite Gerolime (22.07.1933 – 09.01.2023) est née dans la famille luxembourgeoise de l’officier de liaison Jean Gerolime et de Suzanne Schaak. En tant que quatrième et dernier enfant, elle  grandit avec sa sœur aînée, Helena, et son frère, Jean, qui furent pour elle plus des nounous que des camarades de jeu.

Le début de sa scolarité en 1940 coïncida avec le tragique événement que fut l’occupation allemande du Luxembourg et qui dura jusqu’en 1944. cours Durant cette période, un autre triste événement frappa la famille Gérolime,  le frère aîné d’Emma fut emmené au front dans les rangs de l’armée allemande, tout comme onze mille autres jeunes hommes luxembourgeois enrôlés de force dans la Wehrmacht. Capturé sur le front de l’Est, il passa près de deux ans de captivité soviétique à Tambov, au camp 188 de la station Rada. Son retour a été saisi par hasard par un photographe en novembre 1945 ; ce n’est que 80 ans plus tard qu’Emilia verra pour la première fois cette photo de la libération de son frère.

Dans le Luxembourg d’après-guerre, Emma a grandi au Filgen Women’s Gymnasium (école secondaire), où, après l’allemand, qu’elle avait étudié lors de l’occupation, elle dut apprendre le français, qui était désormais enseigné dans les classes. Par la suite, elle apprendra également l’anglais, ce qui l’aidera à s’installer en Amérique et finalement russe, grâce auquel elle deviendra la fidèle compagne du Prêtre Serge Poukh.

Lorsqu’ils se rencontrèrent, en 1953, le futur prêtre n’était autre que Serge, un employé de banque, tout comme Emma à l’époque. Après sa scolarité, Emma fut diplômée en sténotypie, et Serge, bien qu’il rêvat de devenir architecte, commença néanmoins à travailler dans une banque. Il ne pensait pas encore au sacerdoce, même si depuis son enfance il avait servi à l’autel avec le père Evgeny (Treshchin, 1879-1966) et avait chanté dans le chœur de l’église avec son père, son frère et sa sœur. Grâce à leur rencontre, Emma fit la connaissance de sa future parentée, la famille de Serge, enfants d’un ancien Officier Blanc qui avait, avec 300 autres émigrés russes, quitté la Bulgarie pour le Luxembourg entre 1926-1929. C’est alors qu’Emma commença à penser à sa conversion à l’orthodoxie et à l’apprentissage du russe. En 1955, le jour de son mariage, elle reçut le nom orthodoxe Emilia et se maria selon la tradition orthodoxe.

Le transfert de saint Jean (Maximovich, 1896-1966) de Shanghai et de San Francisco de Chine en Belgique, eut une forte influence sur son futur chemin, qui a fait de Serge un lecteur en 1957. Avec son arrivée en Europe, le futur Père Serge devint de plus en plus proche de l’Eglise, prenant de l’assurance pour servir Dieu, le moment venu, précisément en tant que prêtre. En 1959, le jeune couple s’installa en Amérique, où d’autres membres de sa famille et de la colonie russe du Luxembourg s’étaient déjà établis. Le père Serge obtint à nouveau un emploi dans une banque et Emilia, dans une compagnie aérienne islandaise. Pour eux l’église la plus proche était la Cathédrale du Synode à New York, et non loin se trouvait aussi le séminaire de la Sainte-Trinité de Jordanville, que le père Serge pouvait fréquenter aussi. Peu de temps après, en 1962, saint Jean déménagea aussi en Amérique. Emilia a continua à apprendre la langue russe, les traditions, les rituels et, bien que vivant loin de la Russie et de sa patrie, elle fonda en Amérique une famille orthodoxe, même si elle n’était composée que d’elle et de son mari bien-aimé.

Après la mort du Père Eugène en 1966, les visites annuelles du couple au Luxembourg devinrent moins joyeuses. La colonie d’émigrés russes autrefois agréable, centrée autour de l’Église, avait perdu non seulement son prêtre, mais aussi le rythme familier de sa vie. Désormais, un prêtre venait seulement une fois par mois de France ou de Belgique ; les offices dominicaux et les agréables réunions des fidèles n’existaient plus ; la jeune génération, partie pour d’autres climats, laissait l’ancienne dans un  sentiment d’abandon.

C’est alors que le désir de retourner au Luxembourg  commença à mûrir; et il se précisa dès 1974, lorsque le Père Serge tomba malade et fit le voeu, pour sa guérison, de construire une véritable église orthodoxe à Luxembourg, au lieu d’un espace aménagé ou d’un local loué. Cette année-là, avec le soutien de sa mère, il décida de vendre la maison familiale et, avec cette somme, débuta la construction. En 1979, Emilia et le père Serge, avec la communauté, procédèrent à la pose de la première pierre à Luxembourg et, en 1982, l’inauguration solennelle de la nouvelle église fut présidée par l’archevêque Antoine (Bartoshevich, 1910-1993) de Genève et d’Europe occidentale.

Matouchka Emilia trouva une grande amie et aide en la personne de la directrice de chœur Natalia Sventitskaya (née en 1946), qui avait également déménagé des États-Unis au Luxembourg pour son travail. Grâce à Dieu, Natalia était également étroitement liée à Jordanville et elle contribua beaucoup à la construction de la nouvelle église en organisant des concerts de charité avec la chorale, en s’attachant les services du célèbre iconographe l’Archimandrite Kyprian (Pyzhova, 1904 -2001), en apprenant à Matouchka Emilia le chant et la direction chorale ainsi que le slavon.

Les dernières années avant le début de la Perestroïka et l’effondrement de l’URSS qui suivit se sont déroulées tranquillement pour le couple, avec malheureusement plus d’enterrements que de baptêmes. Cependant, la première vague d’émigration post-soviétique a amené dans la communauté orthodoxe luxembourgeoise non seulement de nombreux jeunes, mais aussi des personnes de toutes les nouvelles républiques post-soviétiques, principalement d’Ukraine. C’est là qu’était né le père du père Serge, ainsi que le grand-père de l’actuel prêtre de la paroisse, le père George Machtalère ; et les paroissiens de cette «vague blanche» d’immigration sont arrivés au Luxembourg de Poltava, Kharkov, Odessa et bien d’autres lieux. C’est ainsi que Matouchka Emilia eut des filleuls du monde entier ; des traditions musicales de divers endroits ont enrichi chœur; des mets nouveaux et inconnus ont été apportés aux repas partagés après les services dominicaux. Matouchka s’est donc retrouvée avec de nombreux “enfants” nouveaux venus dans la paroisse, même si beaucoup d’entre eux étaient en fait des adultes.

Le départ en retraite du P. Serge, en 2012, pour cause de maladie, contraignit Emilia à quitter le poste de chef de chœur de la paroisse, occupé en alternance avec Galina Tretiak, puis Elena Vitel. Jusqu’à la mort de son mari bien-aimé, lors de la Théophanie en 2016, Matouchka s’est occupée de lui sans relâche, s’oubliant elle-même. Durant tout ce temps, malheureusement, sa maladie grave ne s’est pas apaisée, et elle n’a trouvé la force de la combattre qu’après le repos de son fidèle époux. Durant sept ans, elle réussit à supporter opérations, thérapie et de multiples séjours à l’hôpital; pourtant, chaque dimanche, quand elle en avait la possibilité, elle était à l’église. Si le mal l’empêchait de se tenir debout, elle s’asseyait. Si elle ne pouvait pas marcher, on l’amenait sur une chaise. Mais elle était toujours dans le chœur, et toujours en train de lire de la musique préparée pour elle par le Père Serge, qui avait soigneusement transcrit pour elle les textes slavons en caractères latins.

De figure maternelle joyeuse, Matouchka s’est peu à peu transformée en la grand-mère bien-aimée de tous, qui aujourd’hui à l’âge de 89 ans, après son repos, est perçue dans l’au-delà par une communauté reconnaissante, qui pleure avec une tristesse sereine, qui prie pour elle et attend ses intercessions.

Notre Starosta (car c’est cette fonction qu’elle a également longtemps remplie) s’en va, laissant un exemple d’ascèse, d’endurance et de foi. C’était une femme née catholique luxembourgeoise, mais elle est devenue l’exemple d’un conscience véritablement orthodoxe. Sa capacité à assimiler une foi, une culture et une langue différentes est un exemple pour nous tous, dans un monde où les Russes sont de plus en plus « dispersés », mais toujours fidèles aux commandements du Christ. Avec les saints, Seigneur, accorde le repos à notre Matouchka Emilia et à son bien-aimé Père Serge. Mémoire éternelle !

—Inna Ganshow

English:

Emma Jeanine Morisette Marguerite Gerolime (22/07/1933 – 09/01/2023) was born into the Luxembourgish family of liaison officer Jean Gerolime and Suzanne Schaak. As the fourth and last child, she grew up with an older sister, Helena, and a brother, Jean, who were to her more like nannies than playmates.

The beginning of her school years in 1940 coincided with a tragic event — the German occupation of Luxembourg, which lasted until 1944. During this period, a further sad event befell the Gerolime family: Emma’s elder brother was taken to the front in the ranks of the German army, along with eleven-thousand other young men of Luxembourg who were forcibly drafted into the Wehrmacht. On the eastern front, he was captured and spent almost two years in Soviet captivity in Tambov, in camp 188 at Rada station. His return was inadvertently captured by a photographer in November of 1945; it was only 80 years later that Emilia would see this picture of her brother’s liberation for the first time.

In post-war Luxembourg, Emma progressed to the Filgen Women’s Gymnasium (secondary school), where, after German, which she studied throughout the occupation, she had to learn French, which was now being taught in the classrooms. Subsequently, she would also learn English, which would help her settle in America; and eventually Russian, thanks to which she would become so faithful a companion of the Priest Serge Poukh.

When the two met in 1953, the future Priest was simply Serge, a bank employee — as was Emma at the time. After school, Emma graduated from steno-typing courses, and Serge, although he dreamed of becoming an architect, nevertheless settled into being a bank clerk. The vocation of the Priesthood did not enter his thoughts, although from childhood he had served in the Altar with Father Evgeny (Treshchin, 1879-1966) and sang in the church choir together with his father, brother and sister. Through their meeting, Emma came to know her future relatives: Serge’s family, the children of a former White Officer who had, together with 300 other Russian emigrants, moved from Bulgaria to Luxembourg between 1926-1929. It was then that Emma began to reflect upon converting to Orthodoxy and learning Russian. In 1955, on the day of her wedding, she was given the Orthodox name Emilia, and married according to the Orthodox custom.

Of enormous influence upon her future path was the transfer of St John of Shanghai and San Francisco (Maximovich, 1896-1966) — at the time Archbishop John — from China to Belgium, who there made Serge a Reader in 1957. With his arrival in Europe, the future Fr Serge became more and more churched, gaining confidence to in due course serve God precisely as a Priest. In 1959, the young couple moved to America, where other members of his family and the Russian colony of Luxembourg had already moved. Fr Serge again obtained employment at a bank, and Emilia at an Icelandic airline. The closest church to them was the Synodal Cathedral in New York, not far from which Fr Serve was able to visit Holy Trinity Seminary in Jordanville. A short time later, in 1962, St John also moved to America. Emilia went bout continuing to learn the Russian language, traditions, rituals, and, despite living far away from Russia and her homeland, created in America an Orthodox family — albeit consisting only of her and her beloved husband.

After the death of Fr Eugene in 1966, the annual visits of the couple to Luxembourg became less joyful. The once-friendly Russian-emigré colony, at the centre of which was the Church, lost not only its Priest, but also the familiar schedule of its life. Now a Priest came but once a month from France or Belgium, routine Sunday services with associated social gatherings of the faithful disappeared, and the younger generation that had departed for other climes left the older generation feeling a sense of loss.

It was thus that the desire to return to Luxembourg began to ripen, and it took on clear form by 1974, when Fr Serge fell ill and vowed, for his healing, to construct a real Orthodox temple in Luxembourg — as opposed to a converted space or rented facility. That year, with the support of his mother, he decided to sell the family house, and with the proceeds determined to start construction. By 1979, Emilia and Fr Serge, together with the community, were celebrating the laying of the cornerstone in Luxembourg, and in 1982 the festal opening of the new church by Archbishop Anthony of Geneva and Western Europe (Bartoshevich, 1910-1993).

Matushka Emilia found a great friend and helper in the person of the choir directress Natalia Sventitskaya (b. 1946), who also moved from the USA to Luxembourg for work. By the will of God, Natalia was also closely connected with Jordanville and contributed in every possible way to the construction of the new temple: she hosted charity concerts with the choir, sought out the involvement of the renowned icon painter Archimandrite Kyprian (Pyzhova, 1904-2001), and taught Matushka Emilia choral singing, the art of choir conducting, and Church Slavonic.

The last years before the beginning of Perestroika and the further collapse of the USSR passed quietly for the couple, sadly with more funerals than christenings. However, the first post-Soviet wave of emigration brought into the Luxembourg Orthodox community not only many young people, but also people from all the new post-Soviet republics, primarily from Ukraine. There the father of Fr Sergius had been born, as well as the grandfather of the parish’s current Priest, Fr George Machtalère; and parishioners of this ‘White Wave’ of immigration arrived into Luxembourg from Poltava, Kharkov, Odessa, and many others. Matushka Emilia thus obtained godchildren from all across the world; musical traditions from various regions were added to the choir; new and unfamiliar dishes were brought to the shared meals after Sunday Divine Services. Thus matushka found herself with many newfound ‘children’ in the parish, even if many of them were in fact adults.

The departure of Fr Serge from serving in 2012, due to illness, forced Emilia to leave the post of choir directress in the parish, which was taken up in turn by Galina Tretiak, and then Elena Vitel. Until his death on Theophany in 2016, Matushka relentlessly looked after her beloved husband, forgetting about herself. Unfortunately, during this time, her own serious illnesses did not relent, and she found the strength to fight them only after the repose of her faithful spouse. Over the course of seven years, she managed to endure operations, therapy and multiple hospital stays; yet every Sunday, when she had the possibility, she was in church. If infirmity prevented her from standing, she sat. If she could not walk, she was brought in a chair. But she was always in the choir, and always reading from music prepared for her by Fr Serge, who had carefully transcribed the Church Slavonic texts for her in Latin lettering.

From a cheerful mother figure, matushka quietly turned into the beloved grandmother of all, who today at the age of 89, upon her repose, is seen into the next life by a grateful community, grieving with bright sadness, praying for her and waiting upon her intercessions.

Our Starosta — for in this role she also long served — departs, leaving being her an example of asceticism, endurance and faith. She was a woman born a Catholic Luxembourger, but who became the exemplar of a truly Orthodox spirit. Her ability to accept a different faith, culture and language is a guidepost for us all, in a world where Russian people are more and more ‘dispersed’, yet always faithful to Christ’s commandments. With the saints, O Lord, give rest to our matushka Emilia and her beloved Fr Serge. Memory eternal!

—Inna Ganshow