(On small screens, scroll down for the text in English, Russian, and French. | На маленьких экранах прокрутите вниз, чтобы увидеть текст на английском и русском и французском языках.)
The following homily was delivered by Bishop Irenei of London and Western Europe on the Feast of the Mother of God, ‘Joy of All Who Sorrow’, 24 October / 6 November 2023, in the Parish dedicated to the Feast in Menton, France. | Следующую проповедь произнес епископ Лондонский и Западноевропейский Ириней в праздник Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость», 24 октября / 6 ноября 2023 г., в приходе в Ментоне, Франция.
English:
In the Name of the Father, and of the Son, and of the Holy Spirit! Today, in this God-preserved temple dedicated to the Mother of our God, the ever-virgin Mary, on this splendid feast, I wish to ask a simple question: What does it mean for us to call the Theotokos the ‘Joy of all who sorrow’? This title, related to one of her most famous icons, to which this temple is dedicated, is itself a wonderful revelation. But what does it teach us? How should it inform our lives?
This world in which we live seeks joy in many places, from many sources. And it understands this thing for which it is searching — namely, joy — in various ways. It is sometimes understood as the emotion of happiness, or the feeling of contentment. Sometimes it is the fruit of satisfaction; at other times it is the thrill of gratification. And the pursuit of this goal becomes the object of so much of man’s focus and energy. He strives to create for himself the right circumstances for such joy: a freedom from anxieties, from want or need; an abundance of material comforts; the absence of conflict or struggles, and so on. In short, he seeks joy by fleeing what he perceives as its opposites — especially suffering or sorrow, in whatever their forms or however they might arrive.
But every man who engages in such pursuits eventually learns of their futility. Such joy is circumstantial: it depends on circumstances we create or coerce, and lasts only so long as those circumstances remain. But nothing in this life is eternal, and circumstances change. If we define joy by what we create, then our joy will always be temporary, and fragile, and fleeting. And worse still if we believe such joy to be an absence of sorrow or struggle; for every man must eventually confront the reality that suffering is inescapable in this fallen world. There is nowhere to hide from sorrow. None can escape the pains inflicted by a world that has been broken by human rebelliousness and pride. And it is the failure to understand these realities that leads to so much grief in the world, and even despair. Man is constantly seeking after something which ultimately will never satisfy him; he expends energy trying to avoid what cannot be avoided — and as a result, he finds himself further and further from the joy which he strives to obtain.
The Mother of God brings us a different kind of joy. This is the message of hope that the Church brings to us on this blessed feast day. She bears testimony to a joy that is different in character, and which we receive by following a very different path. Her title as the ‘joy of all who sorrow’ describes this path precisely, and must cause us to stop and reflect on the revelation of this unique, Christian testimony. For the Mother of God tells us that it is not by avoiding sorrows that we come to discover joy, but rather through the experience of our sorrows. We do not obtain joy by evading suffering: rather, it is suffering that brings us to the threshold of joy itself.
How can we understand this, in a modern world that views suffering with such fear and disdain? The Theotokos answers this question for us in the same way she always does: by pointing us towards her Son, our Lord and Saviour Jesus Christ. We come to her with our sorrows and struggles, and she guides us to Christ, Who teaches us how to bear them. And more, He shows us, through His own life, how suffering can become joy. It is, indeed, suffering that defines the Lord’s most visible act of our redemption: we even refer to His self-offering on the Cross as His ‘passion’. And this is an offering of struggle, of sorrow, most certainly. And its consequence is most dire: death itself. Yet Christ shows that beyond death there is life in Him, and that if we will bear our crosses with piety and hope, that even the most painful consequences we might obtain — even death itself — can become the means of obtaining a life in eternity with Him.
And this is the definition of true joy: not temporary gratification or satisfaction, whether it be material or emotional, but a life that never ends, united in love to God Himself, Who is the fount of love and grace. And the Mother of God is our constant reminder that this true joy can be the result of any circumstance — even the sorrowful ones — if only we will give those circumstances into the care of God, and offer our lives to Him. Then, she tells us, it will be the case that, however deep may be our sorrows, we will be sons and daughters of joy — for we will be joined to God Who is the source of joy forever.
May the Theotokos guide and help us, each and all, to seek and find this true joy. Amen!
Русский:
Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Сегодня в этом богохранимом храме, посвященном Богородице нашей и Приснодеве Марии, в этот светлый праздник я хочу задать простой вопрос: что значит для нас называть Богородицу «Всех скорбящих Радость»? Этот титул, относящийся к одной из самых известных ее икон, которой посвящен этот храм, сам по себе является чудесным откровением. Но чему это нас учит? Как оно должно влиять на нашу жизнь?
Этот мир, в котором мы живем, ищет радости во многих местах, из многих источников. И то, что он ищет, а именно радость, он понимает по-разному. Иногда это понимают как эмоцию счастья или чувство удовлетворённости. И стремление к этой цели становится объектом огромного внимания и энергии человека. Он стремится создать подходящие обстоятельства для такой радости: свободу от тревог и нужды; обилие материальных благ; отсутствие конфликтов или борьбы и так далее. Короче говоря, он ищет радости, избегая того, что он воспринимает как противоположность ей — особенно страдания и печали, в какой бы форме они ни были и как бы они ни приходили.
Но каждый человек, предающийся таким занятиям, рано или поздно обнаруживает их тщетность. Такая радость носит условный характер: она зависит от обстоятельств, которые мы создаем, и длится лишь до тех пор, пока сохраняются эти обстоятельства. Но ничто в этой жизни не вечно, и обстоятельства всегда меняются. Если мы определяем радость тем, что мы создаём, то наша радость всегда будет временной, хрупкой и мимолётной. И еще хуже, если мы считаем, что такая радость — это отсутствие печали и борьбы; ибо каждый человек в конечном итоге должен признать реальность того, что страдания неизбежны в этом падшем мире. От печали некуда спрятаться. Никто не может избежать боли, причиняемой миром, сломленным человеческим бунтом и гордыней. И именно неспособность понять эти реалии приводит к большому горю в мире и даже отчаянию. Человек постоянно ищет чего-то, что в конечном итоге никогда его не удовлетворяет; он тратит энергию, пытаясь избежать того, чего избежать невозможно, — и в результате он оказывается все дальше и дальше от той радости, которую он стремится получить.
Богородица наша приносит нам иную радость. Вот послание надежды, которое Церковь несет нам в этот благословенный праздник. Она свидетельствует о радости иного характера, которую мы получаем, следуя совсем другим путем. Ее титул «всех скорбящих радость» точно описывает этот путь и должен заставить нас остановиться и задуматься над откровением этого уникального христианского свидетельства. Ибо Богородица говорит нам, что не избегая печалей, мы открываем для себя радость, но открываем ее через переживание наших скорбей. Мы не обретаем радость, уклоняясь от страдания: скорее, именно страдание приводит нас к порогу самой радости.
Как мы можем это понять в современном мире, который смотрит на страдания с таким страхом и пренебрежением? Богородица отвечает нам на этот вопрос так же, как и всегда: указывая нам на Своего Сына, Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Мы приходим к ней со своими скорбями и борениями, и она ведет нас ко Христу, Который учит нас, как их переносить. Более того, Он показывает нам через Свою собственную жизнь, как страдание может стать радостью. Действительно, именно страдание определяет наиболее видимый акт нашего искупления, совершенный Господом: мы даже называем Его самопожертвование на Кресте Его «страстями». И это, безусловно, жертва борьбы и печали. И ее последствия самые ужасные: сама смерть. Однако Христос показывает, что в Нем есть жизнь за смертью, и что если мы будем нести свой крест с благоговением и надеждой, то даже самые болезненные последствия, которые нас ждут, — даже сама смерть — могут стать средством обретения жизни в вечности с Ним.
И это определение истинной радости: не временное удовлетворение, материальное или эмоциональное, но жизнь, которая никогда не кончается, соединённая в любви к Самому Богу, Который является источником любви и благодати. И Богородица является постоянным напоминанием нам о том, что эта истинная радость может быть следствием любых обстоятельств, даже горестных, если только мы отдадим эти обстоятельства на попечение Бога и отдадим Ему свою жизнь. Тогда, говорит она нам, будет так, что, какими бы глубокими ни были наши печали, мы будем сыновьями и дочерьми радости, ибо мы навсегда соединимся с Богом, Который является источником радости.
Пусть Богородица направит нас и поможет нам всем и каждому искать и обрести эту истинную радость. Аминь!
Français:
Au nom du Père, et du Fils et du Saint-Esprit ! Aujourd’hui, dans ce temple préservé par Dieu et dédié à la Mère de notre Dieu, la toujours-vierge Marie, en cette splendide fête, je souhaite poser une question simple : que signifie pour nous d’appeler la Théotokose la « joie de tous les affligés » ? Ce titre, lié à l’une de ses icônes les plus célèbres, à laquelle ce temple est dédié, est en soi une merveilleuse révélation. Mais que nous apprend-il ? Comment devrait-il éclairer nos vies ?
Le monde dans lequel nous vivons recherche la joie en de nombreux endroits, auprès de nombreuses sources. Et il comprend cette chose qu’il recherche, à savoir la joie, de diverses manières. Elle est parfois comprise comme l’émotion du bonheur ou le sentiment de contentement. Parfois c’est le fruit d’une satisfaction ; à d’autres moments, c’est le frisson de la gratification. Et la poursuite de cet objectif devient l’objet d’une grande partie de la concentration et de l’énergie de l’homme. Il s’efforce de créer pour lui-même les circonstances propices à une telle joie : être libéré des angoisses, du désir ou du besoin ; une abondance de confort matériel ; l’absence de conflits ou de luttes, etc. En bref, le monde recherche la joie en fuyant ce qu’il perçoit comme ses opposés – notamment la souffrance ou le chagrin, quelles que soient leurs formes et quelle que soit la manière dont ils peuvent arriver.
Mais tout homme qui s’engage dans de telles activités finit par comprendre leur futilité. Une telle joie est circonstancielle : elle dépend des circonstances que nous créons ou contraignons, et ne dure que tant que ces circonstances persistent. Mais rien dans cette vie n’est éternel et les circonstances changent toujours. Si nous définissons la joie par ce que nous créons, alors notre joie sera toujours temporaire, fragile et éphémère. Et pire encore si nous croyons qu’une telle joie est une absence de chagrin ou de lutte ; car chaque homme doit finalement affronter la réalité selon laquelle la souffrance est inévitable dans ce monde déchu. Il n’y a nulle part où se cacher du chagrin. Personne ne peut échapper aux souffrances infligées par un monde brisé par la rébellion et l’orgueil humains. Et c’est l’incapacité à comprendre ces réalités qui conduit à tant de chagrin dans le monde, voire au désespoir. L’homme est constamment à la recherche de quelque chose qui, en fin de compte, ne le satisfera jamais ; il dépense de l’énergie à essayer d’éviter ce qui ne peut être évité — et par conséquent, il se trouve de plus en plus éloigné de la joie qu’il s’efforce d’obtenir.
La Mère de Dieu nous apporte une autre sorte de joie. C’est le message d’espérance que l’Église nous apporte en ce jour de fête béni. Elle témoigne d’une joie de caractère différent et que l’on reçoit en suivant un chemin différent. Son titre de « joie de tous les affligés » décrit précisément ce chemin et doit nous amener à nous arrêter et à réfléchir sur la révélation de ce témoignage chrétien unique. Car la Mère de Dieu nous dit que ce n’est pas en évitant les chagrins que l’on découvre la joie, mais plutôt à travers l’expérience de nos chagrins. Nous n’obtenons pas la joie en évitant la souffrance : c’est plutôt la souffrance qui nous amène au seuil de la joie elle-même.
Comment pouvons-nous comprendre cela, dans un monde moderne qui considère la souffrance avec tant de peur et de mépris ? La Mère de Dieu répond à cette question de la même manière qu’elle le fait toujours : en nous dirigeant vers son Fils, notre Seigneur et Sauveur Jésus-Christ. Nous venons à elle avec nos peines et nos luttes, et elle nous guide vers le Christ, qui nous apprend à les supporter. De plus, il nous montre, à travers sa propre vie, comment la souffrance peut devenir joie. C’est en effet la souffrance qui définit l’acte le plus visible de notre rédemption par le Seigneur : nous appelons même son offrande sur la croix sa « passion ». Et c’est une offrande de lutte, de douleur, très certainement. Et sa conséquence est la plus désastreuse : la mort elle-même. Pourtant, le Christ montre qu’au-delà de la mort, il y a la vie en Lui et que si nous portons notre croix avec piété et espérance, même les conséquences les plus douloureuses que nous pourrions obtenir – même la mort elle-même – peuvent devenir le moyen d’obtenir une vie éternelle avec Lui.
Et c’est là la définition de la vraie joie : non pas une gratification ou une satisfaction temporaire, qu’elle soit matérielle ou émotionnelle, mais une vie qui ne finit jamais, unie dans l’amour à Dieu lui-même, qui est la source de l’amour et de la grâce. Et la Mère de Dieu nous rappelle constamment que cette vraie joie peut être le résultat de n’importe quelle circonstance – même les plus douloureuses – si seulement nous confions ces circonstances aux soins de Dieu et lui offrons nos vies. Alors, nous dit-elle, il arrivera que, aussi profondes que soient nos peines, nous serons des fils et des filles de joie — car nous serons unis à Dieu qui est la source de la joie pour toujours.
Puisse la Théotokose nous guider et nous aider, chacun, à chercher et à trouver cette vraie joie. Amen!
You must be logged in to post a comment.